Глава 8

Нет, похоже, мне суждено до конца дней своих жить среди тайн, которые
так и останутся нераскрытыми. В принципе к такому положению вещей я привык с
детства - как и другие дети в подобных семьях. Не спорю, это вполне логично.
Мы же ходим в школу, заводим себе друзей в тех городах, где базируемся, то
есть общаемся с людьми точно так же, как и все остальные. И если бы я в
раннем возрасте узнал обо всех делах нашей семьи, я мог бы по глупости
проболтаться - и поставил бы своих родственников в неудобное положение.
Поэтому, когда я был маленький, мне особо ничего не рассказывали - хотя я и
догадывался, что вокруг меня происходит что-то необыкновенное. Дети всегда
чувствуют это, даже если не понимают. Вот тогда у меня и началась эта
"секретная" паранойя.
Всю жизнь мне доверяли что-либо только в случае крайней необходимости.
Как я уже говорил, в детстве меня это нисколько не удивляло, хотя иногда я
все же задавался вопросом - а так ли строго подходят к этому в других
семьях? Помню, как родители часто обрывали разговор, если в комнате
появлялся я, и украдкой шептали друг другу: "Потом" или: "Подожди - вот он
уйдет". Согласитесь, это любого разозлит - если с ним обращаться, как с
какой-то бесчувственной куклой.
И вот теперь опять!
Я все понимаю. Случилось что-то действительно из ряда вон выходящее,
если даже лужайку перед домом Кендаллов отдали под военный лагерь. Но раз уж
мне все равно рассказали про повстанцев в черной зоне, про то, что папа
сейчас у них, - почему бы не открыть карты до конца?
Завтрак закончился в полном молчании. Я ждал, что, может быть,
кто-нибудь соизволит хотя бы объяснить мне причину такого поведения. Однако
никто не произнес ни слова, пока все не закончили есть, и тогда дядя Джордж
сказал:
- Далеко не забредай.
- Хорошо, - согласился я. - Но почему?
- Просто не надо - и все.
- Ладно, погуляю где-нибудь за домом.
Он кивнул.
Я хлопнул задней дверью и вышел на аллею. Мне хотелось побыть одному -
я так и заявил Барри, когда он порывался пойти вместе со мной. Через
некоторое время я вышел к небольшому ручью, уселся на тенистом берегу и
принялся швырять в воду камешки.
Это уже даже больше, чем привычка, - все от меня скрывать. Вот родители
Барри, например, рассказали ему про войну в третьей зоне, а мой отец не
только не посвятил меня, но еще и Барри велел молчать. О чем это говорит?
Просто родители Барри доверяют ему, а мой отец мне - нет. Но ведь если ты
хочешь узнать, можно ли доверять какому-то человеку, нужно же сначала
доверить ему хоть что-нибудь и посмотреть!.. Я бросил следующий камешек с
особенным жаром - так, что он ударился о какой-то выступ среди ручья и
рикошетом отскочил на другой берег.
Вообще-то я терпеть не могу всякие мрачные раздумья по поводу
собственной неполноценности. Охота была тратить время на такую чушь!
Конечно, раньше меня иногда посещали подобные мысли, но я всегда старался их
отогнать, так как понимал, что скрытность родителей полностью оправдана.
Только все они словно сговорились относиться ко мне как к недоумку. Барри,
значит, можно все знать - мне ничего. Бекки с мамой тоже вечно о чем-то
шептались - и боялись, как бы я не услышал. Дейву тоже - уж в этом я не
сомневаюсь - известно побольше моего...
Не знаю, сколько часов я просидел на берегу этого дурацкого ручья - и
никто не пришел за мной, никто даже не окликнул. Иногда я вставал и
переходил на другое место, потому что в том кончались камушки. Небо все
больше зарастало тучами. Ну давай же, полей меня - мысленно подзадоривал я.
Однако дождь так и не пошел. Зато вполне ощутимо понизилась температура
воздуха и поднялся ветер.
Я посидел еще немного и вдруг, потянувшись за очередным камушком,
заметил на другом берегу ручья какое-то странное белое пятно. Приглядевшись,
я понял, что это всего лишь облачко тумана, которое, словно легкий занавес,
повисло между двух стволов. Надо же, я и не заметил, как оно появилось. И
почему-то только одно облачко - в других местах воздух был совершенно
прозрачен. Странно... Может, там какой-нибудь болотистый участок? Но тогда
почему эту дымку до сих пор не разогнало ветром?
На всякий случай я швырнул прямо в середину тумана камушек - никаких
изменений.
В конце концов я устал бороться с собственным любопытством и отправился
искать место, где можно перейти ручей. Ниже по течению я увидел несколько
торчащих над водой валунов и по ним благополучно перешел на другую сторону.
Затем вернулся по берегу немного назад и сразу же увидел ту самую дымку.
Туман как туман. Ничего особенного. Наверное, уж совсем у меня дела плохи,
если я начал бродить по кустам и разглядывать облачка тумана.
Тем не менее я подошел поближе.
Я бы не сказал, что это было болото. Никаких посторонних запахов я тоже
не уловил. Сам туман был густой и белый. Я протянул в него руку и сразу
ощутил холод. Впрочем, руку я видел. Я слегка подвигал пальцами - туман и не
думал расходиться. Когда я уже собрался убрать руку обратно, мне вдруг
показалось, что я слышу чье-то отдаленное пение. Я застыл на месте, пытаясь
определить, откуда оно доносится - если оно действительно есть, а не плод
моего воображения.
Пение стихло. Я сделал шаг назад и опустил руку, как вдруг снова
услышал тот же голос.
Ну и дела. Теперь я не сомневался, что из тумана действительно
доносятся какие-то звуки - откуда-то из самой его гущи и, видимо, издалека.
Странно было другое - эти звуки казались мне удивительно знакомыми. Впрочем,
чему тут удивляться? Просто я забыл, в какой зоне я нахожусь. Здесь же может
произойти все, что угодно. Наверняка это какое-нибудь местное магическое
явление. Главное теперь - определить, хорошее это явление, плохое или просто
никакое. Вдруг это ловушка, которая, как только войдешь внутрь, сразу
захлопнется? А может, наоборот, - что-нибудь ужасно полезное и интересное?
И почему такой до боли знакомый голос? Это больше всего разжигало мое
любопытство - и я решился снова протянуть в туман руку.
Пение сразу же зазвучало более отчетливо - и вдруг я узнал его...
- Бекки! - радостно вскричал я и рванулся на голос. - Бекки! Это ты?
Где ты?
Я вошел в этот сумрак, который справа и слева казался молочно-белым, а
впереди сгущался в какую-то грязно-серую тьму. Казалось, тьма тянется
невероятно далеко, за пределы поместья. Я не различал в ней ни силуэтов
деревьев, ни границы между землей и небом. Сделав еще один шаг, я снова
позвал Бекки. Теперь и мой собственный голос звучал странно - словно бы я
говорил в подушку.
- Эй, Джим! - раздался где-то недалеко голос Бекки. - Это ты, Джим?
- Да, - отозвался я. - Что ты там делаешь?
- А ты где?
- Просто я гулял за домом дяди Джорджа и тети Мерил и зашел в туман, -
объяснил я. - И вдруг услышал твой голос.
- Дальше не ходи, - сказала Бекки. - Только разговаривай.
- Про что разговаривать?
- Да про что угодно. Это совершенно неважно. Я тут заблудилась. Искала
тебя - и заблудилась... Ну вот, кажется, удалось подойти чуть поближе.
- Так-так, по-моему, тоже ты теперь ближе.
- Давай говори что-нибудь, а я попробую выйти на голос.
Я начал, не задумываясь, выбалтывать все, что было у меня на уме, -
просто чтобы ей было слышно. Наверняка Бекки и не слушала, что я там несу,
так как она снова принялась петь. Я даже сам себя толком не слушал - было бы
странно, если бы я всего этого не знал.
Ее пение становилось все громче, и вскоре я уже не сомневался, что
сестренка где-то рядом. Я стал изо всех сил вглядываться в сумрак и в конце
концов слева от себя увидел какой-то смутный силуэт. Я вытянул обе руки и
крикнул:
- Бекки! Сюда!
Она сделала еще один шаг - и через секунду я уже держал ее руки в
своих.
- Ну вот, а теперь иди обратно тем же путем, что пришел сюда.
Мне хватило пары шагов, чтобы оказаться в том месте, где я стоял до
этого, - то есть перед стеной тумана. Бекки вышла следом за мной и тут же
бросилась мне на шею. Я обнял ее, и туман немедленно стал рассеиваться.
- Прости, - прошептала она. - Прости меня.
- Ты насчет чего? - спросил я.
- Я же все перепутала и отправила вас с Барри не туда, куда надо. Я еще
недостаточно хорошо научилась...
- Да уж ладно тебе, - успокоил я ее. - Главное, все получилось. Теперь
мы оба здесь, у Кендаллов. Самое худшее позади.
- А ты.., ты менял облик? - спросила Бекки.
- Ну да.
- Наверное, плохо было?
Впервые за все время я задумался над этим вопросом.
- Скорее это было.., ну, что ли, несколько неожиданно, - ответил я. -
Нет, я бы не сказал, что это было совсем уж плохо. Знаешь, мне бы все равно
пришлось рано или поздно пройти через это. И потом, дядя Джордж говорит, что
научит меня управлять превращением. Думаю, мне стоит пожить здесь в свой
студенческий год и обучиться всем тонкостям.
- Я так боялась, что с тобой что-нибудь случится! Я покачал головой:
- Да нет же, со мной ничего такого не случилось. Только вот ни одному
из нас не удалось найти папу.
- Я знаю. Он в черной зоне, - сказала Бекки. - Тот тип, с которым он
дрался, хотел действительно проникнуть в нашу зону, но Тому удалось его
подстрелить - слегка подстрелить, - после чего сам он сразу переместился.
Затем "черный" сломал нашу установку и...
- Продолжай, продолжай! - не вытерпел я. - Только откуда ты все это
знаешь?
- Уборщики, - ответила она. - Они появились вскоре после того, как вы
отбыли.
- Но ведь они уже... - начал я и в ту же секунду понял, что она хочет
сказать.
- Тот человек, видимо, и был "черным" агентом, - продолжала она. - Это
его кровь ты тогда учуял. Вероятно, у него есть сообщники в городе, которые
в курсе всех наших дел, - они-то и научили его, что надо сказать, чтобы
скрыться незамеченным. У них было продумано все до мелочей.
- Почему ты так решила? И почему ты так уверена, что те, другие, -
настоящие?
- А я их узнала. Я как раз смотрела в окно, и тут они подъехали на
своей обычной машине. Вспомни - мы же не видели, какая была машина у первых
уборщиков, да и голос того, что разговаривал с нами через дверь, я тоже
никогда не слышала. Кстати, тем, вторым, я тоже поведала твою легенду о
некой реконструкции. А еще я вспомнила, что ты тогда говорил про кровь.
Поэтому, когда они уехали, я включила везде свет и обошла помещение. Так
вот, на заднем крыльце я обнаружила несколько засохших пятен крови - и на
стоянке тоже.
- А почему ты думаешь, что он переместился к нам через транскомп - и
напал на папу?
- Не знаю, - сказала Бекки. - Но могу поклясться, что это связано с
войной в черной зоне. Обстановка там сейчас накалилась, и "черные" пытаются
создать беспорядки в других зонах, чтобы "белые" не могли помогать
партизанам.
Все время, пока мы говорили, я держал Бекки в объятиях, но тут я резко
отстранил ее и посмотрел ей в глаза. Я ведь не говорил ей об этом - даже
когда нес всякую околесицу, подавая голос из тумана. Я говорил о чем угодно
- о том, что мне никто не доверяет, что все все от меня скрывают, - но ни
словом не обмолвился о партизанах. Так, значит, она тоже знала! Знала и
молчала!
Я стиснул зубы с такой силой, что они скрипнули.
- Джим, да что с тобой?
- Все, все до одного знали - кроме меня! - выкрикнул я. - Даже ты! Что
же это получается? Значит, тебе он рассказывает, а мне - нет?
- Ничего мне Том не рассказывал! - в тон мне проорала Бекки. - Я сама
обо всем узнала! Сперва он даже не знал, что я знаю!
- Что значит - сперва? - спросил я. Она осеклась и посмотрела на меня
немного испуганно.
- Просто потом я призналась ему, что знаю. Вот то и значит.
- Ну и что же он? Что он тебе сказал? - спросил я.
- Сказал, чтобы никому не рассказывала.
- И все?
- Угу.
- Ладно, ладно, - проворчал я. - Не умеешь врать - не берись.
- Ну, может быть, он не совсем так выразился, - опустила глаза Бекки, -
но по смыслу было то же самое.
- Бекки, - сурово произнес я. - Скажи мне точно, что именно он тебе
сказал. Она отстранилась от меня.
- Послушай, я не хочу больше говорить об этом, - пробормотала
сестренка. - И вообще, я упомянула про эту войну только потому, что ты
проболтался о ней, когда разговаривал сам с собой в тумане. А теперь хватит
об этом. Ладно?
- Нет, не ладно, - не унимался я. - Я хочу знать. Мне надоело
чувствовать себя изгоем в своей семье. Какое он имеет право мне не доверять?
- Ну хорошо, я дословно передам тебе, что сказал Том. Да, он
действительно не говорил мне: "Держи язык за зубами". Он просто сказал: "Не
рассказывай Джиму".
Бекки отвернулась.
- Правда он так сказал?
- Правда.
- Но почему?! Если он доверяет мне, почему не хочет, чтобы я тоже обо
всем этом знал?
- Этого я тебе не могу сказать.
- Почему?
- Он взял с меня слово.
Я вздохнул, после чего изо всех сил шлепнул ладонью по стволу дерева. И
вдруг все мои прежние домыслы как-то сами собой выстроились в стройную
картину.
- Послушай, а это как-то связано с тем, что там происходит сейчас?
- Да, - ответила Бекки.
- В таком случае, - сказал я, - все клятвы отступают на второй план. Он
в опасности - и ему нужна помощь. Когда он брал с тебя обещание, он же не
рассчитывал, что дело так обернется. А теперь ситуация изменилась. Я должен
знать все, иначе я не смогу ему помочь...
Бекки глубоко задумалась. Лицо ее поочередно отразило несколько стадий
сомнения, и только после этого она заговорила снова.
- Знаешь, почему он не хотел тебе ничего говорить? - спросила она. -
Потому что на самом деле Агата жива.
Агата... Так зовут мою мать.