Глава 6

Я ступал медленно и осторожно, опасаясь, что вот-вот на что-нибудь
наткнусь. Однако через некоторое время я понял, что сделал уже гораздо
больше шагов, чем вмещала комната, - в каком бы направлении я ни пытался ее
пересечь. Так. Значит, я уже не в комнате.
Перед глазами была все та же неразбериха - даже еще хуже. Мелькающие
огоньки стали ярче и больше числом, и теперь уже никак не подумаешь, что они
мерещатся. Одновременно с этим я обратил внимание, что иду по каким-то
неровностям. Это был явно не пол.
Впереди меня висело огромное световое поле, и именно к нему я шел. В
руках и ногах я ощущал какое-то странное покалывание - странное и в то же
время до боли знакомое.
До ушей еле-еле, но все еще доносилось пение Бекки, и я смутно
сознавал, что должен идти и не останавливаться, пока не доберусь до сияющего
впереди света или не перестану слышать ее голос. Кажется, восприятие у меня
нарушилось - я был словно на грани между сном и явью. Во всяком случае, я не
смог бы даже приблизительно сказать, сколько времен и я вот так шел.
И еще я понял, откуда мне знакомы все эти ощущения - легкое
покалывание, головокружение, золотые мушки перед глазами... Такое обычно
бывает, когда перемещаешься с помощью транскомпа. Но там это длится какие-то
секунды, а сейчас я испытывал то же самое гораздо дольше.
Я все шел, шел, и свет впереди все увеличивался и приближался. Где-то
далеко еще слышался затухающий, но такой необходимый мне сейчас голос Бекки.
И вот свет приблизился настолько, что заполнил все пространство у меня перед
глазами. Теперь он рос сам по себе, независимо от скорости моих шагов. Через
секунду я почувствовал, как свет налетел на меня, и в этот же момент...
Последовала короткая, ужасающе яркая вспышка - я словно куда-то
прорвался, - и все разом изменилось.
Ноги продолжали сами собой идти, однако теперь я, вне всякого сомнения,
шагал по земле - по какой-то тропинке, затененной с обеих сторон деревьями.
Световое поле рассыпалось, обернувшись звездами и еще каким-то сиянием,
маячившим сквозь ветви справа от меня. Было слышно, как ветер шевелит
листву. Временами раздавались вскрики ночных птиц и жужжанье насекомых.
Мой чувствительный нос едва не лопался от запахов. Пахло здесь все -
влажная земля, прелые листья, пробивающиеся тут и там ростки... Порывы ветра
доносили слабые запахи животных - некоторые я узнал, некоторые - нет. Кроме
того, остро ощущалась близость воды.
Все это было более чем странно. Я-то ожидал увидеть пейзажи "ядерной
зимы", разрушенные дома, заржавевшие остовы машин, пыль и битое стекло.
Вместо этого я шел по мирной лесной тропинке, явно не тронутой никакими
атомными ветрами. Находиться здесь было, конечно, куда приятней, но означать
это могло только одно: Бекки ошиблась. Я попал совершенно не туда, куда
рассчитывал. Я...
Нет, только не это!
Ряд деревьев справа от меня вдруг оборвался, и я увидел, что яркий
свет, который пробивался сквозь листву все время, пока я шел, - не что иное,
как полная луна. В ту же секунду у меня бешено зачесались руки, а на лбу
выступил холодный пот. Почему-то я начал задыхаться, хотя шел достаточно
медленно, и при этом меня все больше охватывало неприятное беспокойство.
Теперь я понял, что произошло.
Я тут же представил себе Барри - сейчас он, наверное, бродит по руинам
опустевшего города. Потому что именно его Бекки перенесла в мертвую зону
вместо меня. А вот меня Бекки забросила как раз туда, куда я меньше всего
хотел попасть и куда меня не хотели пускать до тех пор, пока я не вырасту и
не научусь управлять своим организмом (который, судя по всему, уже начинал
проявлять себя). Мало того, что я попал не в ту зону, - я угодил в нее как
раз в самое неподходящее время!
Тяжело дыша, я остановился и поднес руки к лицу. Все участки, которые я
недавно так тщательно выбрил, снова заросли щетиной. Внезапно обе мои ноги
свело судорогой - боль охватила сначала икры, затем стремительно
переметнулась в ляжки. Я скорее наклонился, чтобы растереть их, и тут
почувствовал, как мне прострелило плечи.
В довершение всего я, кажется, еще и окосел, потому что теперь мой нос
маячил прямо у меня перед глазами и при свете луны казался непомерно длинным
и смуглым. Но и это было еще не все. У меня вдруг начали сами собой хрустеть
суставы - даже когда я не двигался. Затем появилась острая боль внизу спины.
Я попытался вспомнить, что мне известно о таких явлениях. Ведь
существуют инструкции для тех, кто имеет склонность к подобным состояниям.
Сборники советов - как это легче перенести или вообще избежать этого путем
самоконтроля. Увы, ничего конкретного я не помнил - только общие слова
насчет того, что, прежде чем пробовать овладеть техникой контроля, надо
сперва хотя бы раз испытать это состояние. Хорошенькое дело... Едва я чуть
оклемался после древнего обряда перемещения, как меня уже ждут новые
сюрпризы. Веселая выдалась ночка!..
Я решил, что мне следует расслабиться и смириться с происходящим. Так
легче будет вникнуть в свои ощущения.
То ли помогло растирание, то ли боль в ногах прошла сама собой, но
судороги прекратились. Однако, когда я захотел выпрямиться, меня поджидала
неожиданность: я не мог этого сделать. Такое обычно бывает, если потянешь
мышцу спины. Никакой боли, просто не разгибаешься - и все.
Прекрасно сознавая, что происходит, я принялся лихорадочно расстегивать
ремень и обнаружил, что руки мои уменьшились и заросли шерстью, а от пальцев
остались жалкие культяпки. Нет, если уж все равно не миновать превращения,
то надо срочно освободиться от одежды. А то представьте - стоит этакий
здоровенный псина в джинсах, футболке и теннисных тапочках!
Чтобы справиться с этой задачей, мне пришлось лечь на бок. Едва я
закончил, тело пронизала такая судорога, что от боли я стал кататься по
земле. Теннисные тапочки слетели с ног сами, потому что это, кажется, были
уже не ноги, а лапы. А напоследок в районе копчика обнаружилось некое
интересное образование, которым мне страстно захотелось повилять.
Я сразу же подумал - вот это будет номер, если мне вдруг точно так же
внезапно приспичит перевоплотиться обратно. Во что тогда одеваться? А если
еще поблизости окажутся дамы... Я бросился скорее собирать свою одежду с
намерением связать ее в узел, который потом смог бы тащить в зубах. Увы,
слишком поздно - мои руки перестали быть руками. Сколько я ни старался
придать своей одежде вид аккуратного узелка, она лишь бесформенной массой
свисала у меня из пасти. Нести ее в таком виде было совершенно бессмысленно
- она бы только волочилась по земле и задевала за корни.
Думая обо всех этих мелких неудобствах, я все же старался не забывать о
главном. Важно было прочувствовать и запомнить, что несет с собой каждый
новый приступ боли, каждая судорога.
Изменения происходили стремительно. Меня бросало то в жар, то в холод,
у меня трещали и вытягивались кости. Было несколько моментов, когда мне
показалось, что я смог бы как-то управлять этим процессом, но я не решился.
Так ведь можно ненароком и испортить все дело. А кому охота становиться
оборотнем-уродцем? Поэтому я лежал и не рыпался, предоставив судьбе
распоряжаться самой. Один раз, когда меня уж слишком сильно прихватило, я
вскрикнул. Вернее, хотел вскрикнуть, но вместо этого у меня получился самый
настоящий вой. "Нет, это все-таки заложено в генах, - решил я. - Генетика -
никуда от нее не денешься..."
Однако чем дальше я превращался, тем больше мои рассуждения попахивали
голой теорией. Я знал - метаморфозы наверняка должны коснуться и моего
разума, хотя и не был уверен, что смогу их верно распознать.
Совершенно определенно, у меня нарушилось чувство времени - мне
казалось, что все превращение заняло не более пяти минут, а между тем луна
на небе успела порядком подняться. Конечно, это могло мне и померещиться,
ведь теперь сам я был ниже (так как стоял на четвереньках), а значит, и
видел хуже. А вот слух у меня, наоборот, на удивление обострился. Где листик
прошуршит, где какая-нибудь букашка чихнет, зверь когтем поскребет или птица
крылом помашет - все это, не спросясь, так и лезло ко мне в уши. Еще никогда
в жизни мне не приходилось слышать такого богатого стереоэффекта. А уж мой
нюх, и без того отменный, теперь достиг полного совершенства. Достаточно
было легкого дуновения ветерка, чтобы я с точностью определил, где протекает
ручей. Я мог бы безошибочно сказать вам, под каким кустом и когда пробегал
кролик или куда спряталась бродившая неподалеку лиса...
Я сделал первый нерешительный шаг. Потом второй. Такое странное
ощущение... Я снова шагнул, стал думать о том, какой лапой мне теперь
двигать, - и тут же споткнулся. Встал, поднялся, опять шагнул... И опять
споткнулся. От досады я даже задрал морду кверху и завыл. При этом я сам
немного испугался своего голоса - слишком уж неожиданно получилось. Само
собой вырвалось. Зато я понял, что если я могу выть сам собой, то, значит, и
идти должен не задумываясь - тогда все получится. Просто надо расслабиться и
махнуть на все рукой.., то есть правильнее сказать - лапой. Довериться своим
инстинктам. Наверное, разум в таких случаях только мешает.
Я попробовал задушить в себе мыслительные процессы - и тут же, как
миленький, побежал трусцой. Впрочем, радоваться было рано: неизвестно, какие
еще страшные сюрпризы ждут меня впереди. Потому что скорее всего превращение
еще не закончилось; вернее, закончилась только физическая его часть.
Подтверждение моей догадки не заставило себя ждать. Стоило мне
перестать думать и отдать свой разум на откуп новому телу, как меня начали
посещать весьма и весьма странные мысли. Не припомню, чтобы я думал о чем-то
подобном раньше. Словом.., я почувствовал острое желание поохотиться.
Голова моя невольно потянулась к земле, и я стал энергично крутить
туда-сюда своим длинным носом, пытаясь напасть на какой-нибудь след. Когда
след мне попадался, я тут же определял, кому он принадлежит и когда был
оставлен. Я поднимал морду вверх и втягивал запахи, которые носит ветер.
Рыская между деревьями, я явственно представлял, как за кем-нибудь гоняюсь.
Где-то в глубине моей памяти еще теплилась мысль о том, что раньше у меня
была другая цель. Но это происходило как раз в той части мозга, которую я
выключил, чтобы перестать спотыкаться. Теперь она была почти полностью
подавлена. Я хотел только одного - охотиться, а все остальное не имело
никакого значения.
Казалось, одна моя половина словно бы заснула, тогда как другая, - о
существовании которой я даже не подозревал, - проснулась и теперь вступала в
свои права. Как будто я сплю и вижу сон. А может, все наоборот: моя прошлая
жизнь была сном, а сейчас наступила явь?
Сон...
Я вприпрыжку бегу сквозь ночь, полную изумительных запахов и звуков...
По склону холма, затем по берегу какого-то ручья. Останавливаюсь, пробую на
вкус холодную черную воду. Кругом стоит такая темень, что ничего не
разобрать. Зато от земли исходит отчетливый запах всякой мелкой живности. Я
беру какой-то след, бегу по нему, потом теряю, принимаюсь за новый... Я
бесшумен, словно призрак, даже в темноте нет мне преград. Разум больше не
нужен - я живу ощущениями. Я стал частью окружающей меня ночи. Я весь
превратился в голод, жажду погони и охотничий пыл.
Вот впереди кто-то бежит... Почуял меня... Удирает... Ну и пусть, все
равно это моя ночь. Я слышу даже песню, которую поет в небе луна... И нет ни
времени, ни пространства - только я один лечу навстречу этому миру, а он
летит навстречу мне... Сумрачная жажда охоты поглотила меня - это сладкое
наваждение, когда разум спит, когда чувства выползают из самых темных
закоулков, чтобы попировать на празднике смерти... Эй вы! Слышите - я несу
смерть на остриях своих клыков! Я сам - смерть в собачьем обличье! Ночь -
это мое время!
Но время исчезло, а ночь подхватила меня и унесла далеко-далеко... Я
стал хищником, все остальные - жертвами. Не помню, скольких мелких тварей
мне удалось поймать. Когда я ел их, они пищали, а на зубах у меня скрипел
мех. И мне казалось, что я делаю все правильно, что так и надо. Можете не
верить, но мне действительно так казалось...
Один раз среди ночи охотничий восторг так переполнил меня, что из моей
пасти сам собой вырвался громкий протяжный вой. И в ту же секунду я услышал,
как вдалеке кто-то завыл мне в ответ. Это привело меня в такое смятение, что
я даже толком не понял, что со мной происходит. И хотя ответный клич больше
не повторился, я еще долго медлил, прежде чем снова взял след.
Воспоминания той ночи грешат темными пятнами и провалами, как всегда
бывает, когда пытаешься восстановить сон или день, заполненный однообразной
работой. Случалось, я уставал и останавливался, чтобы отдышаться. Несколько
раз жадно пил из ручьев и мелких лесных водоемов. Но даже когда мое тело
отдыхало, а ноги не вели меня по следу, я продолжал мысленно охотиться.
Только ближе к восходу мой охотничий пыл начал понемногу стихать. В воздухе
появились новые запахи - запахи, означавшие близость человеческого жилья.
Впрочем, пока расстояние позволяло особо не беспокоиться.
Я остановился на какой-то прогалинке и замер, прислушиваясь. Посмотрели
бы вы на меня в тот момент: бока ходят ходуном, язык высунут, уши
настороженно торчат... Тогда я был убежден - если можно сказать такое о
волке, - что нет на свете существа, которое смогло бы приблизиться ко мне
незаметно. Эх, до чего же глубоко мы порой заблуждаемся! Теперь-то я
понимаю, что если хочешь стать образованным оборотнем, то одной ночью в лесу
не обойдешься.
Он зашел с подветренной стороны, причем совершенно беззвучно. Просто
удивительно, как такая махина смогла подкрасться, не задев моего
сверхчувствительного слуха, - пусть даже я не такой уж опытный. Когда я
наконец учуял, что я не один, уже подступало утро - на траву выпала роса, а
на небе затеплился первый луч рассвета.